RU | ENG
Елена Викторовна Безбах
Московский гуманитарный университет, Москва, Россия, bezbakh‑elena@yandex.ru
Аннотация
В статье речь идет о военных письмах и сохранившихся записях в дневнике Д. Б. Кабалевского (1904−1987) во время его поездки на фронт. Обращено внимание на рабочую рукопись партитуры Реквиема, говорится о незавершенной оратории «Письмо в ХХХ век» на стихи Р. Рождественского и сюите «Народные мстители» на слова Е. Долматовского.
Ключевые слова
Д. Б. Кабалевский, письма и записи в дневнике, военная тема в творчестве композитора
Д. Б. Кабалевский оставил после себя значительное музыкальное и литературное наследие. Композитор работал в различных музыкальных жанрах: от камерных до крупных циклических произведений. Одно из центральных мест в его творческом наследии занимают опусы, посвящённые теме «война и мир». Многие из них[1] неоднократно становились предметом музыковедческих исследований и периодически исполнялись в концертных программах. Пристальное внимание к творчеству композитора было при жизни Дмитрия Борисовича и в первые постсоветские годы, но затем его музыка оказалась в тени. В настоящее время, когда военная тема остро зазвучала в нашей стране и за рубежом, вызывают особый интерес забытые, неизвестные, или мало исследованные сочинения Кабалевского, в которых военная тема является одной из самых важных.
Во время Великой Отечественной войны Дмитрий Борисович Кабалевский, в числе многих деятелей культуры и искусства, был эвакуирован вместе со своей семьёй в Свердловск (Екатеринбург). Однако он пробыл в этой «ссылке»[2]недолго: с октября 1941 по январь 1942 года. Кабалевский крайне болезненно переживал время эвакуации, поскольку хотел быть в центре военных событий, иметь возможность приносить реальную пользу. «Никак не могу освоиться со странным ощущением того, что двигаюсь по направлению к Москве. Чем ближе, тем больше начинаю волноваться»[3]. «Как-то ужасно стыдно и тяжело на душе от того, что вернулся в город [имеется в виду Москва — Е. Б.] тогда, когда эти приготовления к уличным боям приобрели значение своего рода исторического памятника»[4].
В Москве Дмитрий Борисович приложил все усилия, чтобы его в составе агитбригады отправили на фронт. Он с нетерпением ждал этой поездки. В его письмах к жене Ларисе Павловне, которая оставалась в эвакуации, есть такие строки: «Откровенно говоря, я хотел <…> попроситься на прифронтовую полосу редактировать какую‑нибудь фронтовую газету»[5]; «буду по-настоящему счастлив, если попаду в число отобранных для такой поездки»[6]. И 26 февраля 1942 года Д. Б. Кабалевский вместе с композиторами В. А. Белым и И. И. Дзержинским отправляются на фронт. Накануне поездки, 22 февраля, Дмитрий Борисович пишет жене: «Жду я поездки с возрастающим нетерпением. Вероятно, впечатлений за эти 10 дней будет больше, чем за все 8 месяцев войны <…>»[7].
В день отъезда на фронт Дмитрий Борисович начал вести свой новый дневник. К сожалению, от него осталось только несколько разрозненных страниц, бережно сохранённых дочерью композитора Марией Дмитриевной Кабалевской, которая, познакомившись с этими записями, «не просто узнала многое о собственном отце, но и открыла для себя совершенно неожиданные потаённые уголки его души»[8].
Во время Великой Отечественной войны Дмитрий Борисович Кабалевский, в числе многих деятелей культуры и искусства, был эвакуирован вместе со своей семьёй в Свердловск (Екатеринбург). Однако он пробыл в этой «ссылке»[2]недолго: с октября 1941 по январь 1942 года. Кабалевский крайне болезненно переживал время эвакуации, поскольку хотел быть в центре военных событий, иметь возможность приносить реальную пользу. «Никак не могу освоиться со странным ощущением того, что двигаюсь по направлению к Москве. Чем ближе, тем больше начинаю волноваться»[3]. «Как-то ужасно стыдно и тяжело на душе от того, что вернулся в город [имеется в виду Москва — Е. Б.] тогда, когда эти приготовления к уличным боям приобрели значение своего рода исторического памятника»[4].
В Москве Дмитрий Борисович приложил все усилия, чтобы его в составе агитбригады отправили на фронт. Он с нетерпением ждал этой поездки. В его письмах к жене Ларисе Павловне, которая оставалась в эвакуации, есть такие строки: «Откровенно говоря, я хотел <…> попроситься на прифронтовую полосу редактировать какую‑нибудь фронтовую газету»[5]; «буду по-настоящему счастлив, если попаду в число отобранных для такой поездки»[6]. И 26 февраля 1942 года Д. Б. Кабалевский вместе с композиторами В. А. Белым и И. И. Дзержинским отправляются на фронт. Накануне поездки, 22 февраля, Дмитрий Борисович пишет жене: «Жду я поездки с возрастающим нетерпением. Вероятно, впечатлений за эти 10 дней будет больше, чем за все 8 месяцев войны <…>»[7].
В день отъезда на фронт Дмитрий Борисович начал вести свой новый дневник. К сожалению, от него осталось только несколько разрозненных страниц, бережно сохранённых дочерью композитора Марией Дмитриевной Кабалевской, которая, познакомившись с этими записями, «не просто узнала многое о собственном отце, но и открыла для себя совершенно неожиданные потаённые уголки его души»[8].
[[1]Кантата «Песня утра, весны и мира», Реквием, сюита «Народные мстители» и другие.
[2]Из письма Д. Б. Кабалевского к жене – Ларисе Павловне от 30 января 1942 года [1].
[3] Из письма Д. Б. Кабалевского к Л. П. Кабалевской от 30 января 1942 года [1].
[4] Из письма Д. Б. Кабалевского к Л. П. Кабалевской от 3 февраля 1942 года. [1].
[5] Из письма Д. Б. Кабалевского к Л. П. Кабалевской от 8 июля 1941 года [1].
[6] Из письма Д. Б. Кабалевского к Л. П. Кабалевской от 3 февраля 1942 года [1].
[7] Из письма Д. Б. Кабалевского к Л. П. Кабалевской от 22 февраля 1942 года [1].
[8] Из беседы автора с М. Д. Кабалевской от 15 февраля 2017 года.
[2]Из письма Д. Б. Кабалевского к жене – Ларисе Павловне от 30 января 1942 года [1].
[3] Из письма Д. Б. Кабалевского к Л. П. Кабалевской от 30 января 1942 года [1].
[4] Из письма Д. Б. Кабалевского к Л. П. Кабалевской от 3 февраля 1942 года. [1].
[5] Из письма Д. Б. Кабалевского к Л. П. Кабалевской от 8 июля 1941 года [1].
[6] Из письма Д. Б. Кабалевского к Л. П. Кабалевской от 3 февраля 1942 года [1].
[7] Из письма Д. Б. Кабалевского к Л. П. Кабалевской от 22 февраля 1942 года [1].
[8] Из беседы автора с М. Д. Кабалевской от 15 февраля 2017 года.
Из дневниковых записей композитора становится понятно, что тяжёлая и опасная поездка на фронт могла закончиться трагически. С большими трудностями добравшись до фронтовых рубежей, Д. Б. Кабалевский оказался в захваченном фашистами селе, судьба которого решалась прямо на его глазах.
На фронте Д. Б. Кабалевскому довелось много увидеть и пережить: гибель бойцов, допрос предателя, его казнь (расстрел). Однако в письмах он старался очень кратко писать о событиях, при этом обязательно подбадривал жену: «Ты не должна обо мне беспокоиться ни одной минуты. Я буду находиться в таких условиях, что со мной ничего не сможет случиться <…>»[9]. Дочь композитора вспоминает, что ей «он старался рассказывать только смешное или очень неординарное»[10].
Безусловно, увиденное, пережитое не могло не отразиться в его творчестве: «Тематика всей моей работы перестроена на военный лад»[11]. На смену оптимистичным, наполненным светом произведениям пришли монументальные фрески, призывающие сохранять мир и жизнь на планете. Поездка на фронт вдохновила его на создание произведений, созвучных времени. «Работы уйма и никогда ещё не хотелось так работать, как сейчас»[12].
Во время поездки на фронт Д. Б. Кабалевский знакомится с поэтом Е. А. Долматовским: «Долматовский — чудесный человек, <…> и я полагаю, что мы с ним отлично проведём эту поездку и отлично поработаем»[13]. Они подружились, и уже в 1942 году появилась их совместная работа — вокально-оркестровая сюита «Народные мстители» (ор. 36) для смешанного хора и оркестра. Вместе с Долматовским были написаны песни «Девушка ждёт меня», «Партизанская», «Лирическая», «Школьные годы».
На фронте Д. Б. Кабалевскому довелось много увидеть и пережить: гибель бойцов, допрос предателя, его казнь (расстрел). Однако в письмах он старался очень кратко писать о событиях, при этом обязательно подбадривал жену: «Ты не должна обо мне беспокоиться ни одной минуты. Я буду находиться в таких условиях, что со мной ничего не сможет случиться <…>»[9]. Дочь композитора вспоминает, что ей «он старался рассказывать только смешное или очень неординарное»[10].
Безусловно, увиденное, пережитое не могло не отразиться в его творчестве: «Тематика всей моей работы перестроена на военный лад»[11]. На смену оптимистичным, наполненным светом произведениям пришли монументальные фрески, призывающие сохранять мир и жизнь на планете. Поездка на фронт вдохновила его на создание произведений, созвучных времени. «Работы уйма и никогда ещё не хотелось так работать, как сейчас»[12].
Во время поездки на фронт Д. Б. Кабалевский знакомится с поэтом Е. А. Долматовским: «Долматовский — чудесный человек, <…> и я полагаю, что мы с ним отлично проведём эту поездку и отлично поработаем»[13]. Они подружились, и уже в 1942 году появилась их совместная работа — вокально-оркестровая сюита «Народные мстители» (ор. 36) для смешанного хора и оркестра. Вместе с Долматовским были написаны песни «Девушка ждёт меня», «Партизанская», «Лирическая», «Школьные годы».
[9] Из письма Д. Б. Кабалевского к Л. П. Кабалевской от 5 марта 1942 года [1].
[10] Из беседы автора с М. Д. Кабалевской от 15 февраля 2017 года.
[11] Из письма Д. Б. Кабалевского к Л. П. Кабалевской от 11 июля 1941 года [1].
[12] Из письма Д. Б. Кабалевского к Л. П. Кабалевской от 3 марта 1942 года [1].
[13] Из письма Д. Б. Кабалевского к Л. П. Кабалевской от 5 марта 1942 года [1].
[10] Из беседы автора с М. Д. Кабалевской от 15 февраля 2017 года.
[11] Из письма Д. Б. Кабалевского к Л. П. Кабалевской от 11 июля 1941 года [1].
[12] Из письма Д. Б. Кабалевского к Л. П. Кабалевской от 3 марта 1942 года [1].
[13] Из письма Д. Б. Кабалевского к Л. П. Кабалевской от 5 марта 1942 года [1].
Подлинные события войны стали содержанием сочинения «Народные мстители»: здесь запечатлены не вымышленные, а реальные факты, развернувшиеся на глазах Кабалевского и Долматовского. Речь идёт как раз о том селе, который был захвачен фашистами. Авторам довелось лично познакомиться с жителями и партизанами. Так, в № 2 («Песня») упоминается партизанка Оля и звучит песня, которую Кабалевский пел вместе с партизанами. В № 4 («Родное село») запечатлены события освобождения жителей от фашистов, свидетелем чему оказался композитор. Удар в тыл противника, о котором повествуется в финале «Партизаны идут из лесов» (№ 5), произошел на самом деле 22 марта 1942 года.
Приведём некоторые выдержки из дневниковых записей Д. Б. Кабалевского этого времени, сохраняя орфографию и пунктуацию [1]:
12.03. На огневых арт. позициях. Вручение партбилетов во время стрельбы по врагу. Киносъёмки. Первое ранение.
13.03. Суд над предателем. Разговор с ним. Расстрел. Партизаны. Песня 1-ой гвардейской дивизии.
14.03. С генералом на передовых. Немцы видны невооружённым глазом. Удар наших по селу, занятому немцами. Убитые. Братская могила. Смерть бойца.
15.03. Партизанка Оля. Пленные. Разговоры и допросы. Голодные офицеры. Налёт на село…
19.03. Танки. Семья без отца, бежавшего к врагу. Хата, окружённая зенитками.
21.03. Налёты на село. Работа над партизанским циклом. Идея танковой песни.
22.03. … глубокий рейд в тыл противника. 7 разведок. Пленный генерал.
23.03. Танк с кровью убитого командира.
Дневниковые записи Д. Б. Кабалевского содержат строки и об отдыхе бойцов, подготовке приехавших артистов к выступлению:
15.03. Партизанская песня, сочинённая на глазах у начальника штаба. Пение песен.
16.03. Колядование по хатам.
17.03. Встреча с ансамблем. Разучивание 3-х песен.
18.03. Работа с ансамблем.
Павшим бойцам, которые защищали Советский Союз, Д. Б. Кабалевский посвятил Реквием (ор. 72), созданный в 1962 году на слова Р. Рождественского. В семейном архиве Кабалевских хранится рабочая партитура этого сочинения, в которой рукой композитора тщательно проставлены разноцветными карандашами различные дирижёрские пометки. Так, например, во Вступлении к третьей части — «Памяти павших», можно увидеть надписи: commemorationdevictimes (поминовение жертв) и chague voixcomeenchoeur (каждый голос звучит хором). Над хоровыми партиями стоит указание — Requiemaeternam (вечный покой). Внизу страницы приписка: трепетный — effraye (испуганный), живой — plain devie (равнина жизни)!
Из воспоминаний Марии Дмитриевны Кабалевской: «Многие последующие исполнения «Реквиема»… отец проводил сам. Залы всегда были переполнены; среди слушателей было то поколение людей, которое знало о войне не понаслышке.
Помню, едва ли не на каждом исполнении «Реквиема» кто-нибудь из женщин-хористок не мог петь, потому что плакал: настолько сильно было эмоциональное воздействие произведения.
На концертах присутствовало много зрителей с детьми, поскольку уважение к подвигу нашего народа годами поддерживалось и сохранялось. Сейчас, к сожалению, практически разрушено то, что создавалось и воспитывалось в молодом поколении" [2, 46].
И далее: «„Реквием“ исполнялся не только в СССР, но и в других странах, таких как Германия и США. На подготовку „Реквиема“ к исполнению в Вашингтоне и в Нью-Йорке я ездила вместе с отцом, чтобы оказать помощь с переводом… Американцы нас принимали очень тепло. Оказывалась всяческая помощь и со стороны советского посольства, и со стороны американских представителей» [2, 47].
Продолжением темы Реквиема должна была стать оратория «Письмо в ХХХ век» на стихи Роберта Рождественского. «Но только „Реквием“ был как бы разговор с теми, кто уже никогда не придёт, а „Письмо в ХХХ век“ — разговор с теми, кто ещё не пришёл, кто придёт после нас», — говорил Дмитрий Борисович в одном из интервью корреспонденту газеты «Горьковский рабочий» [3]. К сожалению, этот замысел не был осуществлен.
Приведём некоторые выдержки из дневниковых записей Д. Б. Кабалевского этого времени, сохраняя орфографию и пунктуацию [1]:
12.03. На огневых арт. позициях. Вручение партбилетов во время стрельбы по врагу. Киносъёмки. Первое ранение.
13.03. Суд над предателем. Разговор с ним. Расстрел. Партизаны. Песня 1-ой гвардейской дивизии.
14.03. С генералом на передовых. Немцы видны невооружённым глазом. Удар наших по селу, занятому немцами. Убитые. Братская могила. Смерть бойца.
15.03. Партизанка Оля. Пленные. Разговоры и допросы. Голодные офицеры. Налёт на село…
19.03. Танки. Семья без отца, бежавшего к врагу. Хата, окружённая зенитками.
21.03. Налёты на село. Работа над партизанским циклом. Идея танковой песни.
22.03. … глубокий рейд в тыл противника. 7 разведок. Пленный генерал.
23.03. Танк с кровью убитого командира.
Дневниковые записи Д. Б. Кабалевского содержат строки и об отдыхе бойцов, подготовке приехавших артистов к выступлению:
15.03. Партизанская песня, сочинённая на глазах у начальника штаба. Пение песен.
16.03. Колядование по хатам.
17.03. Встреча с ансамблем. Разучивание 3-х песен.
18.03. Работа с ансамблем.
Павшим бойцам, которые защищали Советский Союз, Д. Б. Кабалевский посвятил Реквием (ор. 72), созданный в 1962 году на слова Р. Рождественского. В семейном архиве Кабалевских хранится рабочая партитура этого сочинения, в которой рукой композитора тщательно проставлены разноцветными карандашами различные дирижёрские пометки. Так, например, во Вступлении к третьей части — «Памяти павших», можно увидеть надписи: commemorationdevictimes (поминовение жертв) и chague voixcomeenchoeur (каждый голос звучит хором). Над хоровыми партиями стоит указание — Requiemaeternam (вечный покой). Внизу страницы приписка: трепетный — effraye (испуганный), живой — plain devie (равнина жизни)!
Из воспоминаний Марии Дмитриевны Кабалевской: «Многие последующие исполнения «Реквиема»… отец проводил сам. Залы всегда были переполнены; среди слушателей было то поколение людей, которое знало о войне не понаслышке.
Помню, едва ли не на каждом исполнении «Реквиема» кто-нибудь из женщин-хористок не мог петь, потому что плакал: настолько сильно было эмоциональное воздействие произведения.
На концертах присутствовало много зрителей с детьми, поскольку уважение к подвигу нашего народа годами поддерживалось и сохранялось. Сейчас, к сожалению, практически разрушено то, что создавалось и воспитывалось в молодом поколении" [2, 46].
И далее: «„Реквием“ исполнялся не только в СССР, но и в других странах, таких как Германия и США. На подготовку „Реквиема“ к исполнению в Вашингтоне и в Нью-Йорке я ездила вместе с отцом, чтобы оказать помощь с переводом… Американцы нас принимали очень тепло. Оказывалась всяческая помощь и со стороны советского посольства, и со стороны американских представителей» [2, 47].
Продолжением темы Реквиема должна была стать оратория «Письмо в ХХХ век» на стихи Роберта Рождественского. «Но только „Реквием“ был как бы разговор с теми, кто уже никогда не придёт, а „Письмо в ХХХ век“ — разговор с теми, кто ещё не пришёл, кто придёт после нас», — говорил Дмитрий Борисович в одном из интервью корреспонденту газеты «Горьковский рабочий» [3]. К сожалению, этот замысел не был осуществлен.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Письма Д. Б. Кабалевского Ларисе Павловне Кабалевской и дневниковые записи композитора. 1942 год // Семейный архив композитора.
2. Безбах Е. В. Д. Б. Кабалевский “Помните!”. Интервью с М. Д. Кабалевской // Учитель музыки. Отв. ред. М. Д. Кабалевская, 2017. №1. С. 40–48.
3. Кабалевский Д. Б. Молодому поколению // Горьковский рабочий, 1968. 2 ноября.
2. Безбах Е. В. Д. Б. Кабалевский “Помните!”. Интервью с М. Д. Кабалевской // Учитель музыки. Отв. ред. М. Д. Кабалевская, 2017. №1. С. 40–48.
3. Кабалевский Д. Б. Молодому поколению // Горьковский рабочий, 1968. 2 ноября.
Получено: 15.05.2024
Принято к публикации: 16.06.2024
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Е. В. Безбах — доцент кафедры искусства Московского гуманитарного университета, лауреат всероссийских и международных конкурсов.
Выпуск 2(3) Июнь 2024
Страницы номера
51–56
Страницы номера
51–56
